Гражданин Латвии, прошедший беларуские тюрьмы: «В суде настаивал, что оскорбил простого пенсионера Лукашенко»

Освобожденный вместе с Сергеем Тихановским гражданин Латвии Дмитрий Михайлов поделился своей историей с латвийской общественной службе вещания LSM+.

Предлагаем избранные моменты и цитаты. 

О жизни на две страны

— Так получилось, что в 2018 году один хороший человек предложил мне, скажем так, войти в бизнес и начать управлять компанией, которая занималась таким направлением, которое было мне безумно интересно. То есть это был такой своеобразный вызов, ну, как бы и творческий, и как бы и рабочий. И поэтому вот я на это решился, — делится мужчина.

Первоначально Дмитрий прилетал в Беларусь на несколько дней. Позже решился вести бизнес из Минска, изредка приезжая на родину проведать родных.

Критиковал власти за бездействие во время ковида

В разгар пандемии бизнесмен находился в Риге. В Минске его магазины практически пустовали. Вместе с партнерами он начал выходить на администрации торговых центров, чтобы снизить арендную плату. Но те заняли позицию властей:

— Нас ничего не волнует. У вас есть торговая площадь, у вас есть договор аренды, там есть прописанные ставки, платите их, нас не волнует, как вы будете выживать.

Дмитрий и его коллеги по бизнесу создали закрытую группу в Телеграме, чтобы вести переговоры с торговыми центрами:

— Задача была друг другу помогать, поддерживать морально и договариваться, какие письма им писать.

Но в итоге именно содержимое переписок в этой группе и стало основанием для заведения на Дмитрия уголовного дела. И это при том, что все комментарии им были написаны из Риги.

— Выяснилось, что ни одного эпизода, который мне был вменен как нарушение их законодательства, не произошел на территории Беларуси. И, конечно, до сих пор это такой казус: «Но как можно было иностранца осудить, который ничего не делал в Беларуси?»

Август 2020-го и забастовка

За августовскими событиями в Беларуси бизнесмен следил из Риги:

— И в этом чате, конечно, тоже были люди, которые выходили на улицы, и начали туда выкладывать сообщения, фотографии избитых людей, убитых, вскрытых позвоночников, поломанных рук. Писали про то, что происходит на Окрестина. Тогда я еще не знал, что сам вкушу этого Окрестина по полной программе.

Дмитрий и сам тогда начал писать комментарии. При этом, по его словам, было четко видно, что делал он это из Латвии:

— Это было понятно по тем видео-аудио, которые в этой группе выкладывались. Я гражданин Латвии, высказываю свою позицию в закрытой группе. То есть я не делал каких-то воззваний там политических открыто, да? То есть я не занимался какой-то деятельностью, ну, по свержению власти в Беларуси. То есть у меня не было политических амбиций в другой стране.

А в октябре 2020-го многие минские торговые точки Михайлова поддержали призыв Светланы Тихановской провести забастовку. И тут же привлекли к себе внимание проверяющих — пожарных, инспекции по труду: «И мы получали по любому поводу, даже если виноваты, не виноваты».

«У нас появились новые перспективы». Как и зачем вернулся в Беларусь

В январе 2021-го к Дмитрию стали обращаться из администрации минских ТЦ, в которых еще не было его магазинов. Протесты в стране уже практически затухли, от старых торговых точек вроде отцепились.

— У нас появились новые перспективы. Там люди хотят встретиться... Ага, хотят встретиться с тем, кто принимает решение, да? То есть надо самому посмотреть, почувствовать это место, в которое надо вложить довольно большую сумму денег, чтобы открыть новый магазин, да?

И тогда Дмитрий принял решение приехать в Минск. У него были опасения провокаций, подброса чего-то запрещенного в вещи. Поэтому в Беларусь он отправился с кошельком и паспортом. Но прохождение границы поселило в нем оптимизм: все прошло без проблем.

Он встретился с партнерами, персоналом. И «все классно, все хорошо»:

— Начинаем открывать новые точки, новые возможности. То есть вести переговоры, чтобы в Беларусь привести новые бренды, которых в Беларуси никогда не было. И, скажем так, ну это были хорошие возможности для нас, и для такого города, как Минск. Ну и все, вот начинается жизнь, 2021 год. Ну, как начинается, она и не заканчивалась. То есть начинается моя жизнь после отъезда в Беларусь.

А 29 марта 2022 года латышского бизнесмена задержали.

«Ну что, дозвезделся на нашего президента?»

В тот день он постригся в минском барбершопе и планировал уехать в Ригу повидать родных. Его сын накануне выиграл чемпионат Балтии по плаванию, Дмитрий хотел это как следует отпраздновать.

Приятные мечты прервал амбал, выглядевший здоровее Дмитрия, который тогда весил 115 кг: «Подножка слева, удар по ногам, и он меня со всей силы толкает. Я лечу лицом в асфальт. Я все понял сразу».

Нападавший прижал его к земле со словами (цензурированая Дмитрием версия): «Ну что, дозвезделся на нашего президента?»

Его задержал спецназ КГБ «Альфа». Дмитрия увезли в ДФР, где начали спрашивать, кто он и зачем приехал в Беларусь, имеет ли на Западе связи с определенными структурами.

— И все, все про меня им было известно. Про личную жизнь, про какие-то личные нехорошие моменты, хорошие. То есть они конкретно меня отслеживали какое-то время.

По его словам, оперативники разговаривали с ним психологически довольно жестко. И он, как выяснилось, был к такому не готов:

— Это, конечно, слышать тяжело. Вот ты только что вышел радостный, с подстриженной башкой и собирался ехать домой, и просто уже вот рисовал там встречу с любимыми людьми. И все, и тут тебе говорят: «В следующий раз ты их увидишь через 6 лет».

Допросы, изоляторы, СИЗО

Первые трое суток Дмитрий провел на Окрестина в «обычной камере с клопами, вшами и пьяными, немытыми обычными товарищами». Сначала его вели по экономическому делу, увозя на день в ДФР на допросы.

А потом была Володарка, 10 суток. Все это время с ним ничего не происходило.

— На десятый день приходит какая-то следователь, говорит: «Все, идите, вы свободны». Вместе с ним освобождали трех его сотрудниц. Их выпустили, а Дмитрия посадили в черную «Шкоду» и увезли в Следственный комитет.

По словам бизнесмена, его долго и молча возили в наручниках по городу, пока, как он думает, следователь готовил ему обвинение.

В СК ему дали ознакомиться с протоколом: его задержали якобы по подозрению в участии в экстремистской деятельности. И снова Окрестина.

Дмитрия поместили в карцер площадью в 5,5 м. Вместе с ним там было 12 человек:

Меня заводят туда, открывает дверь. Смотрю, какая-то огромная куча людей спиной стоит вот так вот. Я думаю, ну, наверное, там дальше камера большая. Они меня заталкивают, закрывают дверь.

Я понимаю, что все, все. И вот они поворачиваются. А я тогда весил 115 кг, и они такие: «Боже мой, какой же ты большой, как же мы все вместе дальше поместимся?»

Так прошло 11 дней. Отопления не было, но была горячая вода. И «сюрприз» от охраны:

— Один из двенадцати все время у нас был вишенкой на торте. Это был бомж с Комаровского рынка, у которого обязательно в штанах должны были находиться экскременты. То есть они вот привозили нам его и таким подарочком бах тебе в камеру.

Арестантам не давали спать — постоянные проверки, удары дубинкой по решетке, включенный свет. Дмитрию пару раз прилетало от охранников. Он заступился за соседа, который принципиально разговаривал по-беларуски, за что его постоянно гнобили люди в форме.

— Я говорю: «Вы что, в Москве что ли? Здесь что, беларуский язык не государственный?». «Ах, ты будешь умничать». Ну и начинали тогда немножко тоже прикладываться. Сильно били? Нет, меня сильно не били. Я думаю, европейский паспорт меня нормально от этого избавлял.

«Меня возят отдельно как супертеррориста»

В суд Дмитрия возили отдельно — каждый день семь человек с оружием и служебными собаками: «как супертеррориста».

— Каждый день ты подходишь, сначала тебя раздевают догола, заставляют приседать, открывать рот, показывать уши, поднимать половые органы, пальцы расставлять. Тебя смотрят, «шмонают» в СИЗО работники. После этого приходит конвой, делает с собой то же самое. Потом тебя везут в суд. Довольно утомительное занятие, да?

Друзья наняли Дмитрию адвоката, которая поддерживала связь с родными: «Вообще, адвокат Беларуси — это почтальон. То есть никакого истинного влияния на процессы она оказать не могла».

В суде бизнесмен объяснил, почему писал оскорбительные комментарии в адрес Лукашенко и Кочановой. По его словам, власти Латвии не признали победу правителя Беларуси. А он, как послушный гражданин, принял позицию своего государства.

Я говорю: «Высокий суд. Я гражданин Латвии, нахожусь в Латвии. То есть я полностью принимаю как гражданин Латвии позицию своей страны. И я называю нехорошим словом обычного пенсионера, гражданина Лукашенко».

Их начинают просто трясти. Вот просто их начинает, как под электрошокером трясти, что такие слова вообще были произнесены в этом здании.

Дмитрий просил пригласить в суд обиженных им представителей властей, чтобы он мог извиниться перед ними. Но, предсказуемо, не дождался. И в итоге получил четыре года колонии общего режима, о котором он в шутку попросил у судьи.

«Ты ходишь, как в еврейских концлагерях во время Второй мировой войны»

— На самом деле, когда просил этот общий режим, я не понимал, что на самом деле никакой разницы между общим и усиленным режимом нету. Это одна зона, это один лагерь.

В колонии Дмитрий столкнулся со всеми «прелестями» отбывания срока в качестве политзаключенного — постоянные «злостные нарушения», отсутствие передач и свиданий.

— Первое, тебе дают так называемый профучет. Ты ходишь, как в еврейских концлагерях во время Второй мировой войны. Ты ходишь с биркой желтого цвета, которая тебя выделяет из всех остальных с белыми бирками. То есть мы как коровы ходили с бирками.

Дмитрий считает, ему еще относительно повезло, что его не гнобили так сильно, как Тихановского. Но он не может простить того, что письма его родных просто сжигали, не принося адресату.

Как происходило освобождение?

За неделю до освобождения бизнесмен начал предчувствовать скорые перемены. Ему постоянно хотелось есть, он мечтал о мясном салате родственницы, о сдобе и яичнице:

— Когда я понял, что что-то начало происходить, это было 19 июня. Мы выходим из столовой, покушали картошки с маленькой такой рыбиной вареной, которую раньше, в советское время бабушки около домов варили котам. Я выхожу из столовой. Подходит ко мне один офицер, так посмотрел: «Так, Михайлов, ну, все нормально».

А на следующий день его вызвали с промзоны собираться с вещами на этап.

— Я в шоке. Мне остается 5 месяцев. Я понимаю, что вряд ли меня везут на другую зону, куда-то там перевозят. У меня все здесь спокойно, тихо, да? То есть я в нормальных отношениях с начальством, то есть никаких там скандалов, все нормально, я досиживаю свой срок, еду домой. Первая мысль сразу: «Ну, все, меня везут на тюрьму, это называется на раскрутку. То есть добавлять срок».

У Дмитрия не забрали его дневники, все прошло корректно. Единственное, охрана не сказала ни слова о причинах перевода, добавив, что о раскрутке они бы точно знали.

А потом его вывели во внутренний дворик контрольного пункта №1, через который отсидевшие срок выходят на свободу.

Ну и сразу началось. Подбегает какой-то человек в штатском, берет меня за шею: «Не смотреть на меня, не смотреть. Повернись спиной, когда задержан, фамилия!».

Мешок на голову. Руки в наручники. «Все, давай, сажаем его в машину». Кидают меня в машину: «Голову не поднимать, сидеть тихо там».

Сначала он подумал о расстреле — вещи его исчезли, ему не дали подписать никаких бумаг, мешок на голову:

— В целом сказать, что я не боялся, я не могу, но и мысль была одна: застрелите меня быстрее просто в голову.

Дмитрий провел около шести часов в наручниках и с мешком на голове. В минском СИЗО КГБ им дали помыться, переодеться в свою одежду и покормили нормальной едой. И все же люди в камере до конца не верили в лучшее.

На следующее утро их осмотрели на предмет побоев и посадили в микроавтобусы. Только увидев сквозь неплотную шапку поворот на Вильнюс, Дмитрий поверил в свое счастье.

— Мы приехали в лес. С нас уже сняли маски, сняли наручники, но постоянно говорят: «Не поднимать головы, никуда не смотреть, смотреть в пол, смотреть в пол».

Когда освобожденным начали выдавать паспорта, Дмитрий узнал, что вместе с ним освободили Тихановского. А потом была встреча с Келлогом — «классный, такой добрый дядька».

— И он по-русски говорит: «Я представитель правительства США. Мы вас забираем. Вы сейчас будете свободны, мы вас освобождаем». Ну, слезы просто реально пошли сразу, слезы. (…) Ну и все, нас везут по этому лесу, вывозят на дорогу. Дорога просто очищена. Там же обычно куча фур, а тут все убрано, стоят все шлагбаумы открытые. Стоят эти пограничники беларуские через каждые 50 метров, впереди три джипа американского посольства. И мы в этом микроавтобусе на огромной скорости все это проскакиваем…

«Услышьте меня, родные соотечественники»

— Сырочки можно покушать и колбасу здесь. То есть вы реально отдавайте себе отчет, что, когда вы едете в Беларусь, у вас могут в любой момент на улице потребовать телефон. Даже перейдете дорогу на красный свет, они остановят  — ну, и все, это повод с вами начать работать дальше.

Возьмут ваш телефон и вы — гражданин Латвии, но, находясь в Беларуси, будете подписаны на какой-нибудь Telegram-канал, который пишет плохое про войну Украины с Россией, да, плохое для российской, беларуской стороны. Ну, не знаю, на канал вот там Светланы Тихановской.

Все, это уже срок. То есть вам не будет никаких там административных наказаний — это криминальное дело. И все, вы проходите весь этот путь.